Тишина бывает разной, знаете ли.
Тишина бывает мёртвой и холодной - когда не остаётся ни страха, ни боли, только пустота и тьма. Это - обречённость, молчаливый танец на лезвии, пантомима над бездной. Я знаю такую тишину, и знаю её гораздо лучше, чем хотел бы.
Тишина бывает уютной и тёплой. Это - священнодействие, тайный обряд молчания рядом с тем, кто тебе дорог, кому не нужны слова, чтобы понять. Такую тишину я уже почти не помню.
Тишина бывает наполнена самыми разными звуками. Это состояние души, состояние бесконечного, запредельного спокойствия, когда округлые камешки мыслей отражаются от сводов черепа и оставляют круги на зеркальной глади сознания. Подобного состояния мне, пожалуй, не дано будет испытать ещё долго - внешние раздражители находятся всегда и везде...
Библиотечную тишину тоже можно выделить в отдельный класс. Она наполнена шелестом переворачиваемых страниц, приглушёнными зевками, приглушёнными перешёптываниями и скрипом перьев по пергаменту... А если зайти в библиотеку в преддверии экзаменов, то можно услышать, как вертятся шестерёнки в головах учеников. Разумеется, если головы заняты хоть чем-то помимо квиддича и обжиманий по углам.
Но в Запретной Секции всё той же библиотеки - несколько шагов по проходу, подписанный преподавателем пропуск, кристальная чистота намерений, так и только так, - там царит тишина совсем иного рода. Слишком много ненависти расставлено по полкам. Слишком много чёрных знаний запрятано под истрёпанные переплёты. Каждую из этих книг стоило бы сжечь, сжечь и развеять пепел на перекрёстке, ибо искушённый ум способен обнаружить здесь знания, способные потрясти основы этого мира. Непростительные заклятия - игрушки по сравнению с тайнами, скрытыми под обложками из человеческой кожи, написанными кровью на ветхих пергаментах...
Но иные болезни лечатся только хирургическим путём. Но у некоторых пациентов бывает аллергия на анестезию. Но подобное иногда лечится подобным - и только поэтому Запретная секция ещё существует.
Каждый, кто проходит мимо узких полок, непременно испытывает желание оглянуться. Книги живые, они шевелятся, перешёптываются, они давно не ощущали тепло человеческих рук. Они помахивают языками-закладками, ёрзают, пытаясь освободиться от стягивающих переплёты ремешков... Оглядывайся - иначе какая-нибудь из них вцепится тебе в спину и отравит душу тягой к знаниям столь же великим, сколь и опасным.
Тишина бывает мёртвой и холодной - когда не остаётся ни страха, ни боли, только пустота и тьма. Это - обречённость, молчаливый танец на лезвии, пантомима над бездной. Я знаю такую тишину, и знаю её гораздо лучше, чем хотел бы.
Тишина бывает уютной и тёплой. Это - священнодействие, тайный обряд молчания рядом с тем, кто тебе дорог, кому не нужны слова, чтобы понять. Такую тишину я уже почти не помню.
Тишина бывает наполнена самыми разными звуками. Это состояние души, состояние бесконечного, запредельного спокойствия, когда округлые камешки мыслей отражаются от сводов черепа и оставляют круги на зеркальной глади сознания. Подобного состояния мне, пожалуй, не дано будет испытать ещё долго - внешние раздражители находятся всегда и везде...
Библиотечную тишину тоже можно выделить в отдельный класс. Она наполнена шелестом переворачиваемых страниц, приглушёнными зевками, приглушёнными перешёптываниями и скрипом перьев по пергаменту... А если зайти в библиотеку в преддверии экзаменов, то можно услышать, как вертятся шестерёнки в головах учеников. Разумеется, если головы заняты хоть чем-то помимо квиддича и обжиманий по углам.
Но в Запретной Секции всё той же библиотеки - несколько шагов по проходу, подписанный преподавателем пропуск, кристальная чистота намерений, так и только так, - там царит тишина совсем иного рода. Слишком много ненависти расставлено по полкам. Слишком много чёрных знаний запрятано под истрёпанные переплёты. Каждую из этих книг стоило бы сжечь, сжечь и развеять пепел на перекрёстке, ибо искушённый ум способен обнаружить здесь знания, способные потрясти основы этого мира. Непростительные заклятия - игрушки по сравнению с тайнами, скрытыми под обложками из человеческой кожи, написанными кровью на ветхих пергаментах...
Но иные болезни лечатся только хирургическим путём. Но у некоторых пациентов бывает аллергия на анестезию. Но подобное иногда лечится подобным - и только поэтому Запретная секция ещё существует.
Каждый, кто проходит мимо узких полок, непременно испытывает желание оглянуться. Книги живые, они шевелятся, перешёптываются, они давно не ощущали тепло человеческих рук. Они помахивают языками-закладками, ёрзают, пытаясь освободиться от стягивающих переплёты ремешков... Оглядывайся - иначе какая-нибудь из них вцепится тебе в спину и отравит душу тягой к знаниям столь же великим, сколь и опасным.